Выускники Херсонской мореходки

 

Главная • Проза • Виктор Гринько - "Этот миг неповтоимый..." (12)


A
B

ЭПИЛОГ

Херсон радовал погодой. Особенно невероятно изумительной она казалась гостям из регионов, прилегающих к морям Северного Ледовитого океана. Это было лето. Город за последние пять лет очень похорошел и не заметить это невозможно. Кругом царит праздничное настроение, по городу опять ходят троллейбусы - любимый транспорт нашей курсантской поры- с курсантов  билетов не спрашивали… И что немаловажно, умопомрачительных девчонок  в городском транспорте не убавилось . Вот только, наверно, уже не для нас. Потому, что это дочери  внучки наших сокурсников. Нет, мы пристегиваемся к ним не с меньшим азартом, чем сорок лет назад, нам со смехом даже вручают визитные карточки. Ну, да сорок лет  разницы в возрасте нам совсем  не помеха.

Ребята мы крутые.

Однако все с грустью понимают, что даже самые безбашенные из нас  по номерам этим звонить не будут. Наше время ушло. Окончательно поймем мы это несколько позже, но предчувствие это в душе уже неистребимо. И наверно смиримся.

По проспекту и прилегающим паркам группами и по одиночке в направлении  второго учебного корпуса движутся респектабельные мужчины  возраста элегантности, если точнее,   приближающиеся   к  границам   утраты репродуктивной способности. Самостоятельные, с повидавшими виды лицами и в чем-то неуловимо похожие друг на друга.

Ну да, ведь  завтра в нашей мореходке посвящение в курсанты нашей  мореходки или как говорит местное население,
- У морячков будет присяга, и движение по городу опять перекроют-
К этому неудобству  жители  города   относятся терпимо и даже присоединяются к этому действу, благо  по заведенной традиции происходит  оно во вторую субботу октября. Мы разделяем эту благосклонность с нынешними курсантами. Потому что традиционно день встречи выпускников училища.

Под смех окружающих, церемонно подавая руку молодым девчонкам, компания наша вываливается из троллейбуса. Мы -  это остатки восьмой роты ЭМС выпуска 1970 года.
А трофей - визитная карточка с телефоном, достался  мне. Так-то,  джентльмены.

Еще на подходе ко второму учебному корпусу узнаю Сашку Муратова. Представьте себе, за сорок лет даже не поседел. Не узнать невозможно. И то сказать, о его приезде не знал только ленивый, из числа тех, кто пользуется компьютером в качестве  подставки для  стаканов. С другой стороны,  Сакраменто - тоже не ближний свет.

К 11.00 становится людно.Электрики 7-ой роты  1969 года выпуска концентрируются  на противоположной стороне  главного проспекта нашей  жизни. Это напротив второго учебного корпуса, у входа в «комсомольский» парк. Слушают инструкцию старшины роты Загалевича.

Вижу знакомую физиономию из числа некогда знакомых. Интуитивно и наугад обращаюсь на одном из местных диалектов:
- Домнуле, Лупану! Кум сэ трэим?-
Видно подвела интуиция, потому что метнулся от меня «домнуле» как от вражеского агитатора. Может, нужно было обратиться на другом языке?  Можно было, простите братцы, чрезмерен был видать я в эмоциях. Так ведь и день был особенный. Вот когда обозвал Витьку Иванова гагаузом, он на этот раз возражать не стал. Только тут тоже не очень ладно получилось, на вокзале мы с ним разминулись, а  у второго учебного корпуса друг друга  потеряли. События проистекали таким образом, что потерять друг друга было немудрено.

Справедливости ради следует отметить,  среди присутствующих  были замечены  лица с видом  VIP-персон, которые, надо полагать, друг-друга из виду не теряли. Так ведь они с нами у флага училища не фотографировались, в затон на водную станцию не ездили,  рейд на катере не объезжали, песен не орали на Суворовской и не совершали многих других действий, за которые могла бы осудить общественность. Так ведь и с тротуаров им не кричали,
- Спасибо хлопцы!!!-

Но все это будет позже, потому, что сначала было первое шампанское. Это в кафе напротив  второго учебного корпуса, в парке. А потом и «первая кровь». Это в том смысле, что предупреждал Ленька Круцких – из первого выпуска дунайцев. Да кто слушал? Нет пророков в Отечестве своем. Произошло то, что происходило ежегодно. Публика стала интенсивно кучковаться, как грозовые облака. По специальностям, по курсам, поротно и еще Бог весть по каким признакам. Первым в неизвестном направлении  своих увел  Загалевич. А ведь на 170-летие был главным застрельщиком совместного посещения «Лакомки», где  при нас  выпускники любили дать прощальный бал. Тут же  с мест описываемых событий  деловито и в неизвестном направлении удалились Муратов с Грегом. Мне кажется, что это был Грег, и мне кажется, я его узнал. Или мне так только  кажется?   Очень грустно, что не удалось пообщаться, потому что я его больше не видел.  Да вряд ли когда уже увижу. Где та Америка? От России далека. Однако на сцене появились  Леша Приходько и Володя Суслов, после чего Коля Выдриган повел публику для дружеской беседы на берег Днепра. Предлагал Кондраев выйти на  Суворовскую, но что-то нам помешало. Ведь само собой предполагалось, что 9 октября главные события будут происходить на Суворовской. Фиг Вам. Человек предполагает, а Бог располагает. Суслов порекомендовал тем, кто хочет рассмешить  Бога, рассказать ему о своих планах  на завтра.

Успел, однако, я поговорить с сокурсником с радистов Прокопьевым и передать  живущим в Херсоне  Коле Климу, Сашке Савичу и Сереже Гинкулу приветы. Привет ребята!!!

Чуден  Днепр  в ясную погоду. И катеров у причала немеряно. Идея витала в воздухе и погрузились  мы в очередной баркас для приветствия стоящих на рейде судов. Но сначала в Затон на водную станцию. Наше появление до минуты совпало с демонстрацией работы тренажера «Свободно падающая шлюпка». То есть сначала были мы, а потом бросали шлюпку. Бросали ее дважды, и оба раза удачно. Не задерживаясь на водной станции  и помятуя, что главные события  ожидаются на Суворовской, обойдя рейд мы высадились на набережной. Нужно было случиться такому, что сразу после первой кружки пива, следом за нами высадился  духовой оркестр училища. И все пошло наперекосяк. Мы ребят уговаривали недолго. «Прощание славянки» оркестра сопровождалось хоровым сопровождением остатков восьмой роты и аплодисментами благодарных горожан. Вот только дальнейшие события требуют уточнений.  Потому что помню не очень, и уточнить никто не взялся.

Потом как-то незаметно, а может даже совсем и наоборот, резко стало смеркаться и оказалось, что кому-то пора клизму ставить внуку, кому-то непонятно зачем, нужно где-то быть, а у кого-то печальные обстоятельства, просто ни к чему и спрашивать. И это совсем без иронии, Господа. Годы, возраст. И оказались тогда мы с Колей Выдриганом в том самом месте, где Загалевич с утра собирал седьмую роту ЭМС-69. Электриков давно и след давно простыл, но за столом на воздухе сидели два в высшей степени интеллигентных джентльмена. Водители. Одного из них я хорошо помню в лицо по случаю празднования 170 - летия училища. Остановить свой  порыв я не мог, и на стол было подано шампанское. Однако оказалось, что  наш коллега,  импозантная внешность  которого мне так запомнилась, вот уж как пять лет как из  лужи этой больше ни- ни. А второй джентльмен, не менее приятной наружности, тоже «за рулем». Пока мы судили и рядили, как это приличествует людям нашего возраста, ни о чем, подошла весьма интересная  и видная пара. Было очевидно, что мужчина мореходчик. И еще оказалось, что они мои земляки из  Молдавии. И еще стало понятным, что  присутствие  наше будет лишним, поскольку люди назначали друг-другу встречу, все «за рулем», а мы просто  с Луны свалились. В связи с изложенным мы, желая оставить о себе не самые худшие воспоминания, не сговариваясь, откланялись. Поскольку шампанского было только два, салюта Наций не получилось.

А мы с Николаем Захаровичем, поехали к Саше Кондраеву, где и нас ждал обильный и чрезмерный ужин, со всеми излишествами, не очень приличествующими «юношам  преклонного возраста». Вот так случилось, что в этот день побывали везде, кроме главной улицы нашей жизни. Прошу не путать с главным проспектом. Ничего, нас еще запомнят!

Наутро, шел дождь. И никакой это не дождь. Это слезы по  нашей юности, сказал я. Моя сентиментальность была  встречена  весьма неодобрительно, и тогда я сказал, что дождь в дорогу - это к добру. Особенно в такой день, когда в курсанты посвящают новое поколение моряков. Так утверждают болгары и гагаузы, да и молдаване, кажется тоже. Тут со мной согласились все.

Словоохотливый таксист, которого мы попросил подвести  до Парка Славы, пояснил, что у морячков сегодня присяга, и могут быть проблемы. Однако когда услышал, что сегодня город принадлежит и нам, следов сомнений на его лице не оставалось. Высадил он нас где-то у танка. Когда мы спустились к памятнику Неньке Украине (прошу простить и поправить, если называю неправильно - это не нарочно), училище стояло в парадном расчете и шло театрализованное представление, посвященное открытию училища. Весь ритуал будет описан позднее, во избежание искажений неизбежных при описании подобных событий, без консультаций. В завершение торжественной части было посвящение в почетные курсанты руководителя  судоходной компании «Мэрлоу Нэвигэйшн». Титул и нэйм знающих людей прошу уточнить.

В ходе церемонии у меня  вдруг возникло ощущение, что тельник и гюйс  одному из руководителей компании вручались, пять лет назад. Но могу ошибаться, потому, что тогда в Херсоне я был впервые после выпуска и находился в состоянии близком к шоковому. Учитывая, что при слабом знании языка моих украинских предков я узнал о компании, и что компания делает для училища и курсантов, думаю, что в почетные курсанты  можно было бы принять весь ее штат. Может быть, тогда сохранили бы и «Товарищ».

Между тем, богохульники СМС 71-74 годов выпуска у подножия  памятника к этому времени уже распивали водку. К нам подошел Володя Калашников ЭМС-71 из нашей роты. У нас в роте было два курса. Володю мы все если узнали не сразу,  то вспомнили мигом, что вызвало бурю эмоций. От Володи мы узнали, что среди  буйствующих находится и Коля Козубенко. Отвел его Володя поближе к танку,  где мы, сомневаясь в своих физических способностях, его и дожидались. Реакция Коли была сродни картине «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану». Роль султана досталась мне, внучатому племяннику запорожцев. Чтобы описать картину, нужен талант. За неимением оного, попытаюсь, как получится.
- Дрон!!? Е…Б… М… Туда-сюда!!! Да ты мне рубль должен!!!Нужно отметить, что это святая  правда. Ездили мы с Колей в одно место, дела решать холостяцкие. В Херсон. Рубль отдали цыганке, что мне счастье нагадала. Я и впрямь Коле задолжал, только солгала цыганка тогда. И предложил я Коле долг вернуть в твердой валюте или жидкой. И все бы ничего, только Коля был не один. Не один был и я, и опять жизнь нас разлучила. Коля!!! В неоплатном я перед тобой долгу.

Коля приехал в Херсон в ллойдовской фуражке с огромным козырьком  со всеми знаками различия и отличия. В полной форме,  по его словам, в расчете заработать на фотографировании с сокурсниками, у которых формы нет. Да вот, не случилось Коля нам с тобой сфотографироваться. Кто знает, может еще свидимся, Коля? 

Уехал Коля к месту встречи измаильчан, а совет нашей стаи порешил определить местом нашего  временного базирования какой-то шайн-бокс  под тентом в парке. Когда  стало понятным, что  костюмы  наши испытания  дождем  не выдержат,  убрались  мы из-под шатра в бильярдную. В помещении два бильярдных стола,  барная стойка и  длинноногие красавицы, которые предпринимают всевозможные, не выходящие  за рамки приличия, усилия скрасить  досуг курсантов предпенсионного возраста. Ну да,  бабушки, мамы бегали на танцы в мореходку, где учился папа, в  мореходке учился  дедушка или  старший брат. И вообще, они знают о  празднике. Вот только присутствовать не смогли. Работа. Они рады приезду гостей в город. Вина хватит, никого мы не объедим и никому неудобств мы не причиняем.

Время летит невероятно быстро. Первым опомнились Коля Выдриган и Володя Калашников, которые напомнили, что следовало бы посетить и первый корпус училища.

Память человеческая способна вытворять невероятные вещи. Иногда можно до минут  вспомнить  события сорокалетней давности и при этом пройти мимо  собственного дома. Не увидать. Это к воспоминаниям, представленным на суд посетителей сайта, под названием «Этот миг неповторимый…». Я помню синагогу.

Не знаю, в какой момент жизни произошло запечатление, но многие годы я был уверен, что у КПП 2 первого корпуса училища стоит синагога. Мне и в  голову не приходило спросить  себя, почему окна храма исполнены в форме православного креста. Не удержался, спросил.  Товарищи мои  посмотрели на меня, как будто узрели  в глазах моих угрожающий диагноз. И вспомнил я свой застарелый грех. Давал я слово, после  государственных экзаменов поставить с Таней Штуриной свечку Николаю Угоднику. Не случилось. Через что наверно все и получил сполна. Вспомнил цыганку, которой Коля  заплатил последний рубль за предсказание мне  счастья.

Вошел я церковь, просил всевышнего простить меня  и  зажег свечку. Уже без Тани.
На специальности остатки 8-ой роты были встречены со всеми приличествующими времени и обстоятельствам почестями.  В соответствии с  этикетом было воздано должное всем морским традициям. Здесь, мне кажется, салют Наций удался. Мы приветствуем Вас,  товарищ капитан второго ранга, и от всей души желаем  Вам крепкого здоровья, счастья и, может быть, прежде всего, семь футов под килем.

Попрощавшись с официальными лицами, воздав должное собственным воспоминаниям, с разрешения дежурного по училищу с дежурным нарядом мы сфотографировались  в вестибюле  КПП 1 у государственного флага.  За что я в избытке чувств, в знак признания и благодарности, дежурного на прощание расцеловал.

А потом все и началось, потому, что мы пошли на Суворовскую.

Суворовская почти также хороша как  при нас. То есть совсем не такая, как  пять лет тому назад. Не ходят авто, кругом кафешки и бары. Не хватает только курсантов. Нет ни наших, ни «тюльки». С остальным не только все в порядке, с остальным все просто замечательно. Может и курсанты гуляют, да только не в форме. Не в моде нынче форма. Может, и при нас она была не очень презентабельна, да выбора большого у нас не было. Во всяком случае, до первой плавпрактики. Несмотря, на то, что мы разогреты до вполне подходящей для нашего возраста кондиции, ныряем в ближайшее заведение. Именно так начинались наши прогулки по главной улице нашей жизни. Только теперь, ввиду изменения социального статуса, возможности и вкусы наши существенно изменились. Ну да, раньше  в  нашей оперативной зоне   было  всего два интересующих нас объекта. Подвальчик на углу Ушакова и Суворовской, и еще магазинчик на самой Суворовской.

И наливали нам, как помнится, «Биле мицне». Сейчас мы пьем на выбор - кто что пожелает. Кто-то высказывает крамольную мысль поискать «Солнцедар». Идея вызывает оживление в зале, однако до реализации дело не доходит, поскольку несмотря, что уже смеркается, очевидно, что в гуляющих по улице джентльменах есть что-то неуловимо знакомое. По природной невоздержанности  задираем  дам вопросом, не ходили ли они  в мореходку на танцы. Нам со смехом отвечают утвердительно. Однако несколько позже, чем мы выпускались. - Некоторые уже в другом десятилетии, а то и в другом  тысячелетии. А эти  неуловимо чем-то  знакомые джентльмены -  наши сотоварищи более поздних выпусков. Знакомимся.

Кому приходит в голову идея закрепить знакомство песней, теперь никто не признается. Лично я признать вину не решусь только потому, что с талантами у меня того… Слон при рождении  голову расплющил. Мама очень любила песни, вот и мне в память о ней любовь эта передалась. Да, в мореходке учились и талантливые ребята. И в нашей компании такие оказались. Сначала «Прощай любимый  город…», потом по моей просьбе и с согласия исполнителя три раза к ряду гагаузскую народную песню «Ридна маты моя…». Слушать ее без слез трудно, но в этот день я не плакал.

Поскольку с украинским языком по вполне понятным причинам у меня сложности, а потом в память о предках и  собственной юности я орал
- Прощай отчий край, ты нас вспоминай, Прощай, навсегда! Прости, прости, прости прощай! –
И мне подпевали наши ребята и, кажется девчонки. Что-то подобное, на мотив «Славянки»,  я слышал еще в детстве. В другое время, да не дай Бог, в другом месте,  нас уж, по крайней мере, попытались бы урезонить. За меньшие шалости бывали неприятности не малые. Но только не в Херсоне, только не сегодня и только не с нами. Сегодня город принадлежит нам, и никто даже не спорит. В каком городе за такие выкрутасы можно было бы услышать  слова благодарности. А в ночном Херсоне можно было услышать  вслед,  - Спасибо, хлопцы!- Это наш триумф. Для этого мы и жили.

Клянусь, памятью о  прошлом, это правда. А Киевского Соловья и  джентльмена из Николаева, имен не помню, выпуск, кажется, 1974 года, прошу выйти на связь.

Было еще вино, и были еще песни, но опять пришло время для теплых клизм, других процедур. Возраст, господа. И увел Вовка Суслов остатки нашей роты с Суворовской под хоровое исполнение «Катюши». «Славянка» гремела еще на вокзале, но праздник развеялся как туман на солнце. И едва ли он повторится, потому что жизнь не повторяется.

А вам, господа, желаю. От всей души. И  еще, огромное спасибо жителям Херсона, административно - преподавательскому  составу училища, за этот краткий праздник на Земле!

C
D

  <-предыдущая  

Поделиться в социальных сетях

 
Херсонский ТОП



Copyright © 2003-2022 Вячеслав Красников

При копировании материалов для WEB-сайтов указание открытой индексируемой ссылки на сайт http://www.morehodka.ru обязательно. При копировании авторских материалов обязательно указание автора