СПРАВКА О ЗДОРОВЬЕ   КОРОВЫ

                                                           Больше всего люди интересуются 
тем, что их совершенно не касается.

Бернард  Шоу         

тавалось всего пару сантиметров, и акселератор был бы утоплен до конца. Сергей Михайлович торопился.
Скорость достигла 150 км/час – для разбитых дорог такого захолустья это уж очень многовато.
“Дернула меня нелегкая выслушивать этот пьяный бред”, – думал Сергей Михайлович, до боли в суставах сжимая руль.

Прямо у своего дома возле подъезда он столкнулся с ЖЭК-овским слесарем Петровичем, который начал ему рассказывать про тонкости системы водоснабжения на верхние этажи.
Вскоре в разговор внедрились заслонки, прокладки, газовые ключи, вентили и т.п.
Отняв у Сергея Михайловича массу времени, Петрович попросил у него якобы взаймы некоторую сумму, напоминающую своим номиналом стоимость литровой бутылки водки.
Разумеется, Сергей Михайлович выдал ему из своей  кассы необходимый кредит – Петрович был неплохим человеком, да и слесарем тоже, но отчитал того за умышленную затяжку разговорного времени.

Когда Петрович принялся извиняться, Сергей Михайлович просто затолкал  “афоню” в машину и подвез его прямо к магазину.
Тут уж Петровичу рассуждать было некогда – необходимо было прыгать и лететь без парашюта за покупкой.

Приазовский курорт Мулякино являлся для городского населения неким подобием Гонолулу для американцев.
Вы не бывали в Гонолулу? Нет? Не расстраивайтесь  –  все еще впереди, да и не только поэтому.

Надо признать, что особых чувств Гавайи вообще и Гонолулу в частности у Сергея Михайловича не вызывали. Таких мест на Земле полно.
К тому же, скорее всего эти острова уж слишком превозносили в своих упоминаниях и языки, и перья (литераторов).
Ну, а Мулякино среди провинциалов, любивших в разговоре козырнуть тем, что они недавно там побывали, служило ключом к их достатку.

Наличие же в Мулякино дачки являлось авансом роскоши, ну просто полной роскоши!

Наверное, также в послесредние века вся знать уездного города N.. собиралась на бал к городничему, как и местная публика приазовского города М.. на выходные выезжала в Мулякино, обгоняя друг друга на совершенно не приспособленной для виражей трассе.
При этом каждый старался показать, что его secondhand-овское авто из Европы гораздо приличнее смотрится на highway, нежели соперника. 
Сергей Михайлович прожил достаточное количество лет всего в паре десятков километров от вышеупомянутого глазурного бережка, и тем не менее никогда у него не возникало даже мысли посетить этот райский уголок.
Но, как это часто бывает в минуты скуки, отчаянных поисков чего-либо новенького и надоедливых зудений друзей и близких, на ум приходят порой неплохие и неожиданные варианты.

Курортный антураж не совсем устраивал Сергея Михайловича, точнее совсем не устраивал, но так или иначе, решив не обсуждать с окружающими историю возникновения христианства, он подзаправил автобак и подался в путь за поиском ночлега у аборигенов Мулякино, где спрос в пух и прах разбил предложения, словно 9-ти миллиметровая пуля хрустальный бокал.
…День перевалил за медиум.
Дорога становилась пустынной, разве что повстречались две-три арбы, начиненные сеном. Это настораживало.
“Наверное “дикари” все места давно порасхватали. Придется переплатить  –  не ночевать же под открытым небом.
А может зря я загнал себя в LES MOUTONS DE PANURGE?*” – рассуждал Сергей Михайлович.

* ”бараны Панурга”. “ Панургово стадо”, выражение из романа Рабле “Гаргантюа и Пантагрюэль” служит для осуждения слепого подражательства: Панург рассказывает, как во время морского путешест-вия за одним бараном, выброшенным за борт, последовало все стадо, находившееся на корабле.

У самого въезда в черту села его остановил постовой ГАИ и потребовал пятерку за посещение заповедной зоны.
“Начинается”, – прикидывал Сергей Михайлович, не получив ни квитанции, ни  элементарного “спасибо” в ответ.
У следующего поста с него содрали уже червонец, и он поинтересовался – сколько их еще впереди.
– Больше задержек не будет. Дальше только Пал Палыч, – буркнул в ответ навсегда младший лейтенант, махнув жезлом “опелю” откровенно пивного цвета. Тот явно наотдыхался и возвращался из Эдема.
Издеваясь над людьми, солнце отчаянно пекло, разогнав все облака.
“Где же въезд? Скорее бы сбросить с себя одежды и хотя бы занырнуть в море, не говоря уже о холодной Coca-Коле, – думал С. М.
Внизу показались домики и ласковое, как май, голубое море.
Вид был на “девятку” по 12-ти бальной шкале.

У самой первой хаты висел шлагбаум с одиноким мужиком в форме а-ля камуфляж?э и “калашом” на шее.
“Пал Палыч,” – сообразил Сергей Михайлович, протягивая пятнашку.
Наконец, он добрался до мулякинской центральной площади, размером с цирковую арену.
Повсюду сновали полуголые люди, а также женщины.
Они напоминали своим видом госпожу О-Куни.*

*Японский театр KABUKI появился около 400 лет назад, когда танцовщица O-Kuni исполнила эротические танцы на сцене. С тех пор правительством было запрещено женщинам появляться на подмостках, а все женские роли в театре исполняют мужчин. Вспомните модель Мону на сцене Мулен Руж в день конкурса красоты.

Сергей Михайлович припарковался около МУЛТРЕСТПРОДовского лабаза.
Поинтересовавшись у продавщицы, где бы снять комнатушку и получив ответ, эквивалентный пощечине, Сергей Михайлович ушел на разведку.           

Безрезультатно потратив на это занятие немало времени, и захлопнув надежду на местные апартаменты в багажник следующего сезона, Сергей Михайлович побрел на мулякинский базар.

У самого входа одиноко стояла задумавшаяся лошадь, очевидно соображавшая –  куда бы мог подеваться ее новый хозяин.
Мухи марокканской саранчой носились над всерьез пропахшими потом и рыбой полками-столами-прилавками.
Везде толпились перегорелые алые отдыхающие.
Цены были дважды завышены, как и положено “парадизу”.

С горя Сергей Михайлович решил хватануть стаканчик крепенького, а это было проблематично – давно известно, что даже в областных супермаркетах люди иногда от спиртного травились и умирали, словно мулякинские мухи от удара газеты.
Но, как поговаривал один мичман – знакомый Сергея Михайловича:  “Невозможно постоянно находиться в невезении”.
“Настало время божьей милости” – именно так написано в библии – версии короля Якова.*

* “King James Version” дает перевод “престол милости” (mercy seat), имея ввиду, что в этом месте Бог дарует человеку милость

А посему Сергей Михайлович еще издали узрел необходимый душе объект.
Полуживой местный винодел продавал бесценный (дешевый) самогон, наливая желающим прямо из четверти. Тут уж не отравишься!
Правда и трезвым вряд ли повезет остаться.

Всего за копейки Сергей Михайлович рванул сто пятьдесят и закусил солененьким огурчиком.
Как он и предполагал, полусамогон оказался отменным.
Внутрах полегчало, мысли очистились, явно став определеннее.
Здесь Сергею Михайловичу снова повезло.
– Если Вам необходимо местечко для ночлега, то за тугрик я Вас отведу, – проверещала ему сзади невзрачная бабуся.

Сергей Михайлович протянул ей два и, согласившись, проследовал за поводырем.
Вскоре они подошли к дому довольно немалых размеров.   
Старая карга также незаметно исчезла.

Двор был наполнен людьми, как дубовая бочка селедкой во время,  когда сезонная Путина оказывала услуги рыбакам – колхозникам.

Где-то под аккомпанемент дико ревущих детишек прокуренным голосом раздиралась под монотонные аллегро Ирина.

Муж с супругой на кулаках выясняли отношения из-за пропавшей десятки тугриков.

Двое больных абстинентов громко спорили – кто же вчера победил “Спартак” или Красс? 

Наконец, после тщетных расспросов арендующих о местонахождении хозяйки, которую подавляющее большинство из них не знало и не видело, к Сергею Михайловичу подкатилась дородная баба, пышущая здоровьем и двумя арбузами.
– Предлагаю Вам загнать машину во двор и переночевать в ней за четвертной, – тоном повелителя прокукарекала счастливая обладательница своих конюшен.
– Но позвольте, ведь я же могу переночевать в ней и бесплатно, – попытался наладить торги С.М.
– А я  и не хочу Вас уговаривать. Воля Ваша! – подвела владелица итог и, по-бонапартовски выпячивая бахчевые, промаршировала мимо авто парка машин, выстроившихся в ее огороде.
Это уже было слишком!     

Даже не утруждая себя заглянуть на мулякинские серебряные пески, Сергей Михайлович снова направился к базару, теперь уже на машине.

Устав в ожидании хозяина, знакомая лошадь приютилась в тени и, полулежа, слегка похрапывала.
А разливщику самогона спать было некогда – клиенты одолели беднягу.      

Сергей Михайлович решил помочь человеку и направился прямо к источнику. Отстояв необходимую очередь, он обратился к мужику:
– А что, если я Вас угощу, да еще и прибавлю пятерку за утраченное время?
Сафрон (так  звали “Смирнова”) без промедления заорал:
– 10-ти минутный перерыв! – а когда жаждущий народ забродил, словно сафроновские дрожжи, тот многозначительно добавил, подняв желтый указательный палец:
– По нужде!
Вместо себя караулить четверти он оставил какую-то девчушку, а сам побрел на задворки базара, приглашая за собой Сергея Михайловича.
Из кармана Сафрон тут же достал непочатую бутылку и сразу же налил себе до краев в складной стаканчик, некогда популярный  у совков-путешественников.

Сладостно кряхтя, Сафрон предложил “сквозонуть за счет фирмы” и Сергею Михайловичу, но тот пить отказался напрочь, поморщился и, вручив владельцу ликероводочного синдиката пятерку, открывая свой блокнот, спросил:
– Ты можешь объяснить мне как проехать на магистраль, минуя посты ГАИ? Дело в том, что я уже успел опробовать твой нектар, да и не хочется  попусту отдавать деньги шайке Пал Палыча?

Сафрон отрыгнул, налил себе еще треть стакана (на работе много употреблять нельзя!) и по принятии начал чертить в блокноте нечто, напоминающее замысловатый лабиринт.

Кое-как объяснив Сергею Михайловичу назначение каждой линии, Сафрон на прощание справился:
– Может тебе сала отрезать? Вдруг заблудишься?
Сергей Михайлович от сала отказался и, поблагодарив Сафрона, направился к машине.
От жары и неудач он слегка захмелел.
Тут уж выбора не было – выручить мог только сафроновский лабиринт.

Лихо стартанув и подняв смерч пыли, Сергей Михайлович направился в обход полицейского кордона.
Лошадь, было, рванула за ним – ей надоело ждать, но тут же отставила попытку и, чертыхаясь, отправилась к ложу, ругая себя за то, что проспала заезд.
Ничто не предвещало неудачи.
Минуя поля и лесопосадки, равнины и косогоры, речушки и болотца, Сергей Михайлович строго придерживался сафроновской карты.

Но, когда пошел уже второй час ралли  Мулякино – Неизвестность, он осознал, что Сафрон спьяну упустил какой-то поворотик.
Сергей Михайлович заблудился, а сала не взял.
Бензина оставалось очень достаточно, и любитель отдохнуть за городом резонно рассудил, что в любом случае разбитая гусеницами трактора дорожная полоса должна его куда-то привести.
Не сгнил же трактор вместе с оператором посреди поля!
Так Сергей Михайлович продолжал ехать еще с полчаса.
Наконец, вдали между пригорками показался хуторок.
– Земля! – произнес про себя Сергей Михайлович, испытавший чувства матроса Родриго де Триана на борту “Нуньи” 12-го октября 1492 г.
Красота была необыкновенной, будто художник специально запечатлел для него этот ландшафт. Прямоугольные поля, окаймленные акацией, извилистые линии небольших речушек, лесные рощицы – все это предстало перед ним в таких трогательных тонах.
Сергей Михайлович вышел из машины полюбоваться природой.
Но настала пора ехать дальше, и из 15-го столетия Сергей Михайлович сиганул сразу в 19-е, превратившись в затерявшегося между деревнями Чичикова.

Он отправился на поиски если не постоялого, то хотя бы заселенного людьми двора.
Солнце близилось к закату – ему тоже необходим был отдых.
Хуторок – деревенька назывался “Захарiвка”, что перевести на русский язык было весьма несложно.

Сергей Михайлович решил для себя всерьез воспользоваться смыслом пословицы: “Покрышки на перегоне не меняют” и сразу последовал наезженным путем – прямо к магазину. 
– Вы тоже приехали покупать здание ветеринарной лечебницы? – не глядя на него, осведомилась, румяная продавщица.
– Нет, я просто заплутал, точнее, потерял дорогу. Может статься, Вы бы объяснили мне, как проехать по направлению М-ска? – ответил-спросил уставший Сергей Михайлович.
– Нет ничего проще, – пояснила она, когда Сергей Михайлович доставал блокнот, – проследуете деревню и повернете направо.
Затем доедете до развилки, но никуда не сворачивайте.
Когда увидите три дуба, поезжайте по проселочной дороге к пруду и объедете его, а далее  по грунтовой дороге поднимитесь на горку.
Поезжайте вдоль лесопосадки до ручейка, затем километра два налево.
Проедете через поле, потом снова по проселочной дороге километрика два направо. Снова уткнетесь в развилку из нескольких дорог.
Выберете только левую – она надежней (это уже было известно Сергею Михайловичу из жизненного опыта) и через три километра увидите деревню Колючка. Ну, а там уже спросите. Все усвоили?
Сергей Михайлович занес указанную схему передвижения себе на бумагу и поблагодарил женщину.
Возле своей машины он застал деревенского паренька, который настойчиво промямлил :
– Дяденька, не нужно ездить в лечебницу, там люди пропадают.
Их привидения едят!

Сергей Михайлович улыбнулся и хотел было садиться за руль, но его снова кто-то окликнул.
Он обернулся и увидел перед собой покачивающегося местного жителя, состояние которого оценивалось как “рабочее” в этой среде обитания.
Тот категорически произнес:
– Не советую навещать “ветеринарку”. Ну, а если тебе нужна справка на корову, сходи к ветеринарше – Самойловне, она выпишет.
Хотя поговаривают, что Самойловна второго дня преставилась!
Сергей Михайлович не преминул полюбопытствовать:
– А почему нельзя навестить ветбольничку?
– Да бывали тут всякие, потом пропадали, – пояснил житель.

Сергей Михайлович решил порасспросить того поподробнее – что же все-таки происходит в чудо-больнице.
Ветеран Захаровки за чекушку водки согласился добавить информации, и С.М. снова направился в магазин.
– Вы еще не уехали? Значит, теперь точно поедете в лечебницу! –  констатировала неоспоримый факт продавщица, отпуская товар.
“Лишь бы в ветеринарную!” – прочитав про себя один из отвечающих псалмов, подумал Сергей Михайлович.
Ровно за 7 секунд опорожнив прямо из горлышка “маленькую”, житель принялся за свой яркий рассказ.
Он поведал, что несколько лет назад Захаровку начали навещать какие-то подозрительные люди, не похожие на личности.

Они пытались купить у деревенского комитета здание ветеринарной лечебницы.
Кем они являлись, кого представляя и, а также для коих целей пытались заключить столь важную для деревни сделку – было неведомо.
Дерком был бы и рад продать ветхое строение, да оказалось некому!
Сначала бесследно сгинули двое покупателей, а через год, когда причалил еще один и пошел осматривать здание “ветеринарки”, – как в воду канул и он!
Вскоре там же исчезли и двое подзагулявших аборигенов, что окончательно напугало местных жителей – ну, а те-то уж точно не имели отношения к покупке.
С тех пор все боятся туда наведываться,  даже близко подходить.
А порой оттуда раздавались малопонятные звуки, напоминающие лай собаки.
– Ну что ж, Ватсон, – мысленно обратился к верной машине Сергей Михайлович, – пора отправиться в Баскервилл!
Вслух он спросил:
– А где находится здание?
– Да километра три будет, – ответил  житель хутора.
– Почему же так далеко? – удивился Сергей Михайлович.
– Да кто его знает? Стоит себе, да стоит. Поговаривают, что лет уже сто. А вообще-то там живут лешие да привидения, так что езжай-ка ты, мужик, восвояси! – посоветовал Сергею Михайловичу Г.-Х. Андерсен.
Но Сергей Михайлович вовсе не собирался так просто сдаваться.

Он отложил поездку в М-ск до более благоприятного времени, поскольку здесь его дела еще не были закончены.
С.М. принялся уговаривать захаровца показать ему дорогу к таинственному зданию.
Тот наотрез отказался даже за награду.
В конце-концов сошлись на трояке, за который он пообещал Сергею Михайловичу привести проводника по имени Сенька.
Вскоре субъект испарился, и Сергей Михайлович стал ждать.
Через полчаса раздался треск мотоциклетного мотора.
Из-за поворота показалась допотопная “макака” – мотоцикл  “Минск” образца конца 50-х прошлого столетия.
Сенька, лихо виляя на главной деревенской дороге, вместе со своим наставником, восседавшем на “козлах”, раскрутил агрегат в сторону Сергея Михайловича.
– С тебя две трёшки! – прокричал директор турбюро.
– Отчего две? – поинтересовался Сергей Михайлович, достав бумажник.
– Одну мне, другую – Сеньке, – барским тоном ответил тот.

Сергей Михайлович аккредитовал захарчан, а когда Сенька уселся за руль, завел машину и поехал за ним.
Темнело.
Шерп включил передний свет. То же сделал и Сергей Михайлович.
Он был заинтригован, хотя и понимал, что будь Семён потрезвее, вряд ли он согласился бы показать дорогу, и не видать Сергею Михайловичу замка местного Дракулы как своих подлопаток.
Управляемая Сенькой “макака” неустойчиво двигалась по внушительно заросшей сорняками дороге вдоль лесопосадки.
Было самоочевидно, что автопокрышки давненько щадили накатанную когда-то земельку.
Так проехали минут двадцать.
Внезапно Сенька остановился.
Сергей Михайлович вышел из машины и направился к нему.
– В чем дело? – спросил он, с удивлением глядя на совершенно протрезвевшего и дрожащего Семёна.
– Все! Дальше не поеду, хоть режь. Если хочешь, верну деньги назад!
Денег Сергей Михайлович не взял, но попросил показать дорогу далее.
– Здесь сворачивай и чеши напрямую! – крикнул Сенька, да и был таков.

Сергей Михайлович уселся за баранку, включил дальний свет и на малой скорости отправился навстречу новым приключениям.
Ему стало немного не по себе.
Проехав с километр, он остановился.
Перед ним предстала довольно зловещая картина.
Прямо на опушке, на фоне темного леса, возвышаясь на низком небольшом пригорке, стояло весьма внушительных размеров одноэтажное белое здание.
Стекла в окнах были разбиты, кое-где они оказались заколоченными досками.
Вокруг поросла высокая трава.
Никакой тропинки или дорожки, конечно, не было – несомненно,  логово давно никем не посещалось.
“Интересно, когда последний раз здесь лечилась какая-либо живность? Скорее всего, лечебница числилась лишь номинально – на бумаге.
Справки же о здоровье крупного рогатого скота Самойловна “лепила” на дому, где и  практиковала, – мысленно оценивал обстановку Сергей Михайлович, – ну, а покупателями оказались дальние посланники главы мендельинского картеля – кровожадного наркобарона Эскобара.
Легендарный деятель по явно скрытым от общественности причинам решил приобрести именно сие произведение культуры для своих целей.
Как пить дать, он собирался использовать барак для склада дешевого колумбийского кокаина, очищенного в Захаровке.
Уж тут-то наркотики точно не обнаружат!”
Стемнело окончательно.
Сергей Михайлович вышел из машины. Свет он оставил включенным.

Пошарив в бардачке, он вытащил фонарик, который всегда надежно работал даже под водой, но только не возле мастерской по ремонту животных. Из багажника он достал монтировку, а вместо фонарика вооружился газовой зажигалкой.
На манер охотника-зулуса, он продирался сквозь заросли к строению.
Колени Сергея Михайловича по мере продвижения тряслись так, что его мог  бы пожалеть любой не опохмелившийся с утра алкоголик.
Тусклый свет фар лишь только усугублял нависшую темень, когда он вплотную подошел к логову.
Краска на двери вся облупилась, напоминая высохшее дно арыка.
На ржавом засове болтался полусгнивший замок.
Изнутри несло запахом, который абсолютно не нуждался ни в каком лабораторном анализе – дерьмо, оно и в Захаровке дерьмо.
Сергей Михайлович ударил ногой в дверь.
Она и не думала сопротивляться. Не мешкая, оставив поддержку петель и засова, та рухнула внутрь и тут же рассыпалась в труху.
С горящей зажигалкой Сергей Михайлович следовал по коридору вдоль валявшихся повсюду гнилых досок.
Стены были покрыты паутиной.
На полу, зияя черной неизвестностью, свили свои гнезда огромные дыры.
Справа находилась кладовая с большим количеством стеклянных банок самых разных размеров. В основном они оказались разбитыми, те же, что чудом уцелели, также были покрыты паутиной и толстым слоем пыли.
Сергей Михайлович двинулся дальше.
Посреди обширного помещения стоял довольно большой металлический стол, весь также ржавый.
К нему пристроился замысловатый механизм, состоящий из роликов, шестерен, кулачков и валиков. Валики тянулись к стене, где находился огромный лоток с подобием подъёмника.
Очевидно, скот для ремонта подавался на стол через конвейер.
Вонь в помещении стояла ужасная.
Отовсюду раздавались попискивания голодных крыс, питавшихся лишь гнилыми досками и стеклом.

Сергей Михайлович уже проследовал в следующий экспозиционный зал, напоминавший проходной, поскольку очередная дверь в углу оказалась очень плотно замурована.

Сергея Михайловича одолевало любопытство кладоискателя и азарт преследователя. Тут уж не до страху!
Он попробовал выбить дверь ногой, но та лишь надсмехалась в ответ.
Монтировка пришлась кстати, и он ей воспользовался.
Дверь начала поддаваться.

И вот, когда она почти уже открылась, внезапно что-то лязгнуло, где-то скрипнуло, сверху что-то захрустело, и Сергей Михайлович  почувствовал сильный удар и страшную боль в голове.
Он потерял сознание.
То ли обрушился карниз или часть потолка, то ли на него упала какая-то железяка – этого Сергею Михайловичу, склонному к подозрению на то, что его пытался “замочить” демон, уже никогда не выяснить.

В аду он пролежал достаточно, поскольку на момент внедрения в склеп часы еще показывали четверть одиннадцатого.
В фазе очухивания стрелки “ходиков“ зафиксировали 00.37.

Сергей Михайлович отчаянно шарил руками в пространстве, пытаясь обнаружить собственную голову.
После нескольких попыток ему удалось достичь цели.
Она, хотя и раскалывалась, оказалась все еще на месте.
Макушка спеклась кровью. Руки были в порезах. Коленки болели.
Но Сергей Михайлович был живой, почти соображал и мог свободно дышать.
Сквозь останки окон проникал тусклый свет.
О том, чтобы найти зажигалку не могло быть и речи.
Словно слепой котенок, на четвереньках Сергей Михайлович принялся вынюхивать направление к выходу из норы, пытаясь взять свой собственный след.
Наконец, он достиг выходной двери.
Кое-как добравшись до своей машины, вконец обессилевший Сергей Михайлович рухнул на заднее сидение.
Он ни о чем не думал и мгновенно провалился в сон.
Проснулся  Сергей Михайлович с первыми лучами восходящего солнца, сфокусировавшимися именно на его очах.
Голова болела, но когда он полил ее из бутылки с минеральной водой, то почувствовал себя гораздо свежее.

Посмотрев напоследок в сторону хранилища коровьих духов, он отправился искать дорогу назад.

Продавщица, как оказалось, довольно неплохо разбиралась в местной местности, так что на этот раз Сергей Михайлович без приключений добрался до Колючки.
Узнав у односельчан – как можно проехать к настоящей дороге, он уже через полчаса подминал под свои колеса вконец растрескавшийся битум магистрального тракта.

Приехав домой и открыв дверь квартиры, Сергей Михайлович тихо прошмыгнул в ванну.
Воды в демократическом обществе, естественно, не было, и он помыл свою (как тогда показалось) голову в тазе, используя н.з. из отстойной канистры.
– Ну, и где тебя черт носил на сей раз? Сейчас опять начнешь сочинять очередную историю про привидения? – спросила Сергея Михайловича супруга и, не дожидаясь ответа, хлопнула дверью спальни.